Я и ДРУГ МОЙ ГРУЗОВИК. Игра на всю жизнь.

Антон с басом: бывает и такое

От перемены мест слагаемых сумма не меняется

 Профессиональные же качества всей троицы заставляют то и дело изумлённо цокать и качать головами даже самых продвинутых критиков. Вокалист Антон способен завладеть вниманием любой аудитории, его голос всегда непредсказуем. На сцене изумляет своей пластикой и неподражаемой мимикой, но в жизни он оказывается совершенно спокойным, едва ли не флегматичным и очень вдумчивым человеком. Такая метаморфоза изрядно удивляет, особенно на фоне метаморфозы в обратную сторону, происходящей вне сцены с басистом Ростиславом Чабаном. На сцене он максимально собран, едва ли не суров, сосредоточенно взирает на свой верный бас и даже вокальные рулады выводит глядя строго в одну точку. В жизни же это весельчак и балагур с открытой и очень располагающей улыбкой. А об инструментальных его качествах, на мой взгляд, со временем будут ходить легенды. Если уже не ходят. То, что он извлекает из традиционно не солирующего инструмента, простому человеческому разумению неподвластно. Тут и традиционный ритм и фоновые подкладки и сольные мелодические ходы одновременно. Невозможно, скажете? Я тоже так думал, пока не угораздило с эдаким самородком столкнуться... Барабанщик же Владимир Буссель в отличие от фронтменов впечатление на сцене и вне её производит примерно одинаковое: надёжен и дружелюбен. Играет здорово, но, - что, впрочем, традиционно для барабанщиков, - находится несколько в тени. Все вместе они делают музыку, вполне способную унести в дальние миры почище любых расширителей сознания. Сказано, конечно, громко, но ручаюсь, что точно. И четвёртый полноправный участник группы - директор Лена Белентьева, изумительный человек, по-хорошему идеалист, но на язычок ей лучше не попадаться. Охарактеризовать может убийственно. А самая, помимо прочих, симпатичная в ней черта - это нечасто, увы, в наше время встречающийся здоровый фанатизм. Фанатизм как вера в правильность избранного пути. Что для подобных групп на вес золота, ибо держаться, бывает, больше и не на чем. Вот такой вот коллективчик.

  Интервью у вокалиста группы Антона я взял на следующий день. Мы сидели у подножия какого-то монстроподобного монумента за сценой вовсю грохочущей "Рок-Точки". Разговор поначалу о ней и зашёл, а потом плавно перетёк на судьбу группы и украинской музыки вообще. Мне очень понравилось в Антоне спокойное осознание своего места и полное отсутствие каких-либо понтов. Они были бы вполне понятны, упомянутые мной восторги вокруг группы не выдумка, но наша российская музобщественность и так настолько понтами пронизана, что уже нормальное отношение к себе и своей музыке становится чем-то сверхъестественным. Но тем не менее оно существует. Но, впрочем, какой смысл комментировать интервью? Читайте!

Раз уж мы пересеклись на таком фестивале, как тебе то, что происходит здесь? Ты для себя что-то интересное нашёл?

Ну, во-первых, я очень рад, что наконец-то в Украине появились такие фестивали, и если он не заглохнет, - что было, в принципе, со всеми теми благотворителями, которые это дело начинали, а потом всё это затихало, - то будет очень здорово. Потому что есть шанс услышать своих собратьев из других городов, чего практически не происходит. Все остальные фестивали несколько другой направленности, заангажированы, какой-то строгий отбор. Либо это какие-то государственные фестивали где там, скажем, только один язык, либо один какой-то стиль пропагандируется. Поэтому хоть и есть некоторые огрехи, которые есть на всех фестивалях: на украинских, российских, иностранных, сама идея нам очень симпатична.

Ростислав Чабан: с виду суров

Я вот сейчас задумался: ведь группам на Украине играть негде...

Так...

Ни клубов, ни фестивалей. А вот за счёт чего группы вообще сохраняются? Вот вы, например, в Россию выезжаете, какая-то концертная практика есть. А остальные? Просто сидят на репетиционных базах и оттачивают, оттачивают?..

Нет, понимаешь, я думаю, что у них какие-то есть такого андеграундного плана концерты, которые проводились ещё десять, двадцать лет назад, то есть по принципу каких-то рок-листовок развешиваются, там, афиши, приходит кто-то. В каждом ведь городе есть какие-то энтузиасты, готовые придти на любой концерт, либо просто тусовщики. И как-то все выживают, кто-то им помогает, кто-то где-то работает, у всех, там родители. С миру по нитке и нормально...

А на вашем примере? Как вы образовались и выжили?

Дело в том, что... Понимаешь, у нас была такая, ну, не то, что сверхзадача, но мы очень хотели играть. За многие годы мы чего-то пытались, там, делать до того как образовался Я и ДРУГ МОЙ ГРУЗОВИК, копили в себе эти силы, и приблизительно знали, что именно этим родом деятельности мы и хотим заниматься. А когда появилась лазеечка под названием Я и ДРУГ МОЙ ГРУЗОВИК мы хотели попробовать посмотреть как это вообще делается, и на фестивале "Карьера" у нас это получилось, в Днепропетровске. Мы настолько офигели сами, я уже молчу про публику, от того как у нас всё это получается, как нам кажется, гармонично, у троих человек. И мы просто поняли: всё, вот то занятие, которое нам нужно. Если ты помнишь фильм про Петрова и Васечкина, они говорили: "Петров, представляешь, игра на всю жизнь!", когда они играли в Дон Кихота. Так вот, у нас примерно то же: игра на всю жизнь, которую мы искали.

А вы помимо группы не занимаетесь ничем, нигде не работаете?

Мы стараемся, но, конечно, это очень сложно. Мы в разное время то один, то второй, то третий пытаемся найти какие-то мелкие способы приработка. Они очень незначительны, но когда реально падают штаны, приходится прибегать к массам разных ухищрений, чтобы как-то выжить. Но я не жалуюсь, не прибедняюсь, в принципе мы всем довольны, мы имеем возможность выступать когда хотим, ездить когда хотим, записываться когда хотим. И, не знаю уместно ли это говорить, но на шаровых концертах, к сожалению, наш внутренний какой-то статус не позволяет уже играть, потому что мы знаем, что мы уже не сможем ездить как в первый год, когда мы ездили абсолютно за свои деньги, когда мы все втроём работали. Ну, мы хотели тогда заявить о себе, объездить как можно больше городов.

Слушай, а вы задумывались, вот какая программа-максимум до чего может дорасти ГРУЗОВИК? Вам бы хотелось, там, больших гастролей, известности?

Нет, ты знаешь, нам бы хотелось быть, скажем так, величиной в самих себе. Нам, допустим, очень приятен статус наших друзей из TEQUILAJAZZZ. Они вроде бы очень известная группа, а с другой стороны, - ну, я не знаю, - не глобальная. То есть они очень простые, их не окружает пятьдесят человек персонала, их музыка, скажем так, не для всех. И, в принципе, нам может быть хотелось бы расширить круг своих слушателей, потому что, так как наше название не слишком ещё звёздное, не какое-то огромно известное, организаторы не могут позволить себе пригласить нас в какой-то маленький город. Мы стараемся, конечно, идти всем навстречу, нам стараются идти навстречу, но, к сожалению, это не получается. И, в принципе, понимаешь, всё-таки мы занимаемся, - хотя я слышал вчера, вот, говорили, что мы достаточно коммерческая группа, - как мне кажется, мы занимаемся... Не знаю, можно ли это назвать альтернативной, слово уже настолько затасканное, но мне кажется, что слово "индепендент" в данном случае очень подходит, и мы занимаемся независимой культурой, которая никогда массовой не станет. То есть она может мутировать, как бритпоп, который вырос тоже из какой-то альтернативы, но мне кажется, что мы не будем так известны, как группа ЧАЙФ, или группа ДДТ, или как группа МУМИЙ ТРОЛЛЬ.

Виртуоз Слава в действии

А тебе не кажется, что вы - идеальное такое сочетание, когда музыка, по корням изначальным своим независимая, формы принимает такие, что она ложится на любой неадаптированный слух?

Ну, понимаешь... Да, я согласен с тобой. И думаю, что это происходит из-за той открытости, с которой мы подходим к слушателям, к концертам. Мы не стараемся быть, там, напыщенными, чтобы, знаешь: "Мы играем рок!". Ради бога, мы готовы играть в поп-концертах, лишь бы сами организаторы и другие участники по этому поводу не комплексовали. Дело, мне кажется, во внутренней иронии человека. Потому что половина из этих групп (жест в сторону сцены), они такие важные, надутые, они верят до сих пор, что рок-н-ролл жив и во все эти пережитки нашей рок-эпохи. Поэтому да, я согласен с твоими словами, это так.

Получается, что окажись вы волею случая в поле зрения какого-то крупного продюсера, способного продвинуть вас на какие-то реальные высоты, вы бы вполне могли повторить путь ещё недавно клубных групп вроде СМЫСЛОВЫХ ГАЛЛЮЦИНАЦИЙ, или ЧИЧЕРИНОЙ? Поступи вам такое предложение, как бы вы реагировали?

Ну, я не считаю, всё-таки, что мы настолько просты для народа, как ЧИЧЕРИНА и СМЫСЛОВЫЕ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ. Мне кажется, что да, насчёт концертного музицирования я согласен, но у них есть радиохиты, которых нет у нас. По крайней мере радийщики нам так говорят. А что касается предложения продюсеров, то нам всегда поступало много каких-то мыслимых и немыслимых предложений, и мы всегда избирали свободу. Потому что нам неохота плясать под чью-то дудку, мы делаем музыку, которая в первую очередь нам нравится и, честно говоря, мнения людей нам интересны в изрядной степени как совет, но не как утверждение. То есть мы ни под кого подстраиваться не собираемся. Поэтому будут предложения приемлемые - будем их рассматривать. А пока что все предложения, - а, поверь, их было немало, - мы отклоняли.

А как ты думаешь, в принципе возможен ли некий идеальный вариант продюсера, как человека, берущего на себя строго административные функции, не навязывая своего видения творчества?

Я думаю да, разумный продюсер так и должен поступать, на Западе, мне кажется, так и есть. У нас же наоборот, видишь, всё каким-то образом самобытное в группе они пытаются обеднить, уравнять, чтобы они звучали как что-то общее. Приведу тебе пример. У нас в Украине, в Киеве была очень хорошая группа SO. Мне она нравилась очень сильно, мне кажется, за последние три-четыре года никто более интересный не появился, настолько они были самобытны, и при том альтернативны. Они пели, не знаю, на детском, на птичьем лопотании, которое было очень смешно. Это была чудесная ироничная группа, которая играла очень интересную музыку. Но они начали связываться с продюсерами, и первое, что продюсеры начали заставлять их делать - это изменить этот язык. Они начали петь по-русски, по-украински и в результате ничего у них не вышло. Была очень известная группа TABULA RASA в Киеве, ими занимался Виталий, по-моему, Климов...

Антон: "Я немного волнуюсь, оттого что сутулюсь".

ОКЕАН ЕЛЬЗИ?

Да, бывший продюсер ОКЕАНА ЕЛЬЗИ. Они тоже пели на таком полуанглийском языке, играли что-то в духе THE CURE, POLICE, new wave, короче. То же самое: как только они перешли на русский, так сразу пропало какое-то обаяние. Половина продюсеров этого и хочет. У нас тоже были разговоры с одними очень известными на тот момент продюсерами очень известной до сих пор группы, и они предлагали так: ребята, мы с вами работаем, если вы берёте, - один говорит, а их было двое, - саксофон, а другой говорит - гитару. Они не могли между собой договориться. Они считали, что это адаптирует нас под коммерческую волну. Исходя из всего этого ты можешь понять, что в таком аспекте нам коммерческий успех не важен, чтобы мы не потеряли своё лицо.

А ты не боишься, что со временем не то, чтобы надоест, а... Я, вот, общался со многими музыкантами, и временами проскакивает мысля, что, вот, вкалываешь, вкалываешь, а отдачи никакой. А всякие халявщики вылезают и у них через полгода стадионы и прочие прелести. Не обидно?

Нет, не обидно. Во-первых, понимаешь, мы ведь тоже слушаем себя и слышим себя. Мы в какой-то мере умеем слушать себя посторонними ушами. У нас очень много материала отслаивается только потому, что нам кажется, что это мы уже использовали. Хотя состав очень минимальный, пока, вот, мы сделали три практически программы, каждая из которых длится где-то сорок пять минут и все песни достаточно разнообразны. Как только мы сами почувствуем какую-то вторичность и откровенно второсортные идеи, мы начнём искать выход из положения. С помощью дополнительных инструментов, с помощью изменения звучания - это уже другое дело. Мы не будем загадывать вперёд, что там будет, но всё под контролем, дорогие друзья! (смеётся)

Вот ты говоришь, что вы со стороны себя слышите. А как ты сам как слушатель оцениваешь то, что вы делаете? Может быть, немного некорректный вопрос...

Кайф, по-моему! (смеётся) По-моему, хорошая группа.

То есть ты реально можешь придти домой и поставить ГРУЗОВИКОВ?

Нет-нет-нет... Слушать дома, честно говоря не очень люблю и не слушаю. Страшно скучно. В том плане, что, вот, смотри: четыре года мы эти песни играем, во время записи, когда писали дубли, мы это слушали несметное количество раз, и слушать себя ещё и дома, - ну я не знаю, - это графоманство какое-то. Я испытываю какие-то чувства во время концерта и на их основе я могу сказать, что да, мне кажется, что мы симпатичная группа. Но не более. А на репетициях мы сами себя слушаем, но это касается новых песен, которые не настолько замылены, поэтому если нам кажется, что что-то интересно, то это играется.

А вообще в вашей музыке больше чего: тщательной продуманности, или всё же импульса, импровизации?

Импровизация появляется с годами. То есть мы играем какую-то песню, и она за два-три года обрастает какими-то ходами. Но и продуманной нашу музыку я бы не назвал, потому что все песни наши рождаются, вот, из традиции такой, что мы приходим на репетицию, начинаем что-то наигрывать, из чего получаются иногда очень интересные куски, которые мы потом используем в песнях. Точно так же я подхожу к текстам. Всего, наверно, два или три текста, которые написаны как собственно текст, а вообще на репетициях придумывается интуитивная смысловая, такая вот подстрочечная информация, которая рождается зачастую из звуковой вибрации. То есть иногда это фонетически совершенно несходные друг с другом слова. Иногда это совершенно несходные с моей не очень хорошей дикцией слова. Но, понимаешь, они, вот, родились в эту минуту, и всё, они уже заняли своё место. До сих пор меня некоторые журналисты-филологи ругают за фразу "Накорми меня йогуртом", или, там, ещё какие-то. Я принимаю стопроцентно все их упрёки, но ничего поделать с собой не могу.

"Макс - робот, Жека - батарейка"

А откуда вообще взялась такая стилистика? Вот как вас определить? Ближе всего фанк - это понятно, рваные ритмы и прочее. А вот откуда взялся этот минимализм барабаны-бас-голос? Это изначально задуманная фишка, или сложилось просто?

Нет, так получилось. Мы приглашали гитариста, когда начинали карьеру, должен был играть ди-джей на бобинных магнитофонах, я уж не помню кто там ещё должен был быть. Но никто не находил времени с нами порепетировать. И слава богу, видимо. Мы остались сами и получилось вот так. Самое-то интересное, что где-то за полгода до того, как в Днепропетровске образовалась группа Я и ДРУГ МОЙ ГРУЗОВИК, в украинском городе Херсоне мне поступило предложение от другой ритм-секции поиграть подобную музыку. У меня тогда не было совершенно никакого опыта такой музыки, вот, и я ко всему этому относился как некой театральной деятельности, то есть играть роль вокалиста такой полуэкстремальной группы. Тогда я очень сильно напрягся и подумал, что состав интересный, и если ещё и будет басист хороший, то в принципе будет неплохо. И даже в задний карман брюк засунул название Я и ДРУГ МОЙ ГРУЗОВИК, чтобы в какой-то момент его достать. И каково же моё удивление было, когда я через полгода я начал репетировать с другим басистом и другим барабанщиком, видимо какое-то провидение было, что должно быть именно так. И я достал это название и мы стали называться Я и ДРУГ МОЙ ГРУЗОВИК, так как многие задумки были придуманы для того, первого состава. Так что парни, если вы сейчас слышите меня - кусайте локти! (смеётся)

А само название - оно откуда взялось?

Можно сказать и о дружбе и о том, что все мальчишки бредят грузовыми машинами... Какое-то детское интуитивное воспоминание, которое легло в основу, я считаю, такой громогласной фразы: Я и ДРУГ МОЙ ГРУЗОВИК!

Скажи, а вот Слава - он же феноменальный басист, техника там просто запредельная. очень изобретательно. Откуда он взялся?

Честно говоря это подарок, с которым нас столкнула судьба. Я не знаю откуда он всё это взял. По его словам, - вот ты вчера слышал такая песня "Вертолёт", там играется барабанными палочками по грифу, - вот её он придумал на рубеже 89-го и 90-го годов, когда наша страна ещё не знала что такое RED HOT CHILLY PEPPERS, или FAITH NO MORE, или какие-то группы, которые определили СНГ-шную сцену на много лет. До сих пор, мне кажется, многие группы впечатлены этим музицированием. Он работал в цыганском ансамбле, он учился в музыкальном училище по классу тубы. Каким образом он начал извлекать такие звуки - мне самому это интересно. Но я боюсь его спрашивать, чтобы не спугнуть это умение. Мы очень довольны, что он такой есть.

А ты на сцене больше актёр, или это некая другая твоя ипостась? Ты на сцене изрядно отличаешься от себя в жизни.

Ну, понимаешь, сцена - такое место, где каждый человек должен быть немного актёром. Потому что если ты в жизни один, и на сцене ты будешь таким же - это будет не очень интересно. Для этого и существует сцена, чтобы показать все свои нереализованные возможности, избавиться от своих комплексов. Как-то проявить себя в конце концов.

Антон: "Это свобода!"

А для тебя сцена - это кайф, или просто работа концертная?

Кайф. Кайф. Работа - слово десятое в данном случае. Мы никогда ещё не относились как к работе. Да, были неудачные концерты, когда нас посещало: ну да, что-то не пошло, сегодня отработали и ладно, это было буквально за всю нашу четырёхлетнюю историю, а это около ста концертов, где-то пару раз. Поэтому это кайф. То, от чего мы живём. Это очень высокие слова, очень пафосные, но это так. Никуда не деться.

А постоянные восторги, льющиеся на вас со стороны - это башню не рвёт?

Да нет, ты знаешь, они как вспышки, они мимолётные, ну повосторгались люди - и что? Мы стараемся пропускать всё мимо ушей и держать нос на нормальной высоте, планку вздёрнутости его не поднимать. Потому что это сразу будет означать, ну, какую-то не очень хорошую тенденцию. Ну, восторгаются люди, ну чё, я ж говорил, что мы тоже в некой мере восторгаемся. Нам самим нравится.

Всё-таки это определяющее?

Да.

А на какие бы группы ты пошёл как слушатель? Послушать, покайфовать?

Дело в том, что, знаешь, это такой очень сложный вопрос для меня, потому что я не очень люблю слушать группы как зритель. Вот если ты обратил внимание, сегодня я все группы слушаю из-за сцены. Я научился слушать только так. Я не могу сидеть в зале, вот я зритель, я пришёл - играйте мне. Я уже как бы там, на сцене. Последний концерт, на котором я был как зритель, потому что другой возможности не было - вот зимой был тур группы RED SNAPPER по Украине, и я в Киеве был на их концерте. И мне очень понравилось как слушателю. Ещё, знаешь, музыку групп, которые не очень связаны с рок-музыкой. Вот, на фестивале SKIF очень сильное впечатление на меня произвёл ансамбль 4"33 Алексея Айги. Вот такого рода группы.

А совсем уж молодёжь рокерская к вам обращаются за советами, рекомендациями?

Да, очень часто. Немножко смешно, конечно, потому что мы тоже далеко не старая группа, тоже в некой мере молодая и ничего кроме стремиться, дерзать, рваться в бой мы им посоветовать не можем, потому что мы делали именно так. Старались. При этом не теряя своего достоинства и не унижаясь перед зачастую дутыми рок-авторитетами.

Так это в некой степени лотерея? Кто-то делает, делает, и получает то, к чему стремился, а кто-то делает, делает, и ничего?

Да. Не все, конечно, получают то, что хотят, просто тупо делая вот это, очень многим не везёт. Да, это лотерея. Понимаешь, у нас было такая история, в девяносто восьмом году, когда мы начали плотно ездить в Киев, выступать там по клубам, на каких-то более больших площадках, приобретать первую известность, мы подали заявку на один из украинских фестивалей и, в принципе, мы были готовы к тому, что мы победим. Мы были в себе уверены. Это тоже очень громко сказано, хвастливо, но тем не менее мы чувствовали в себе этот внутренний ресурс победить, зная других участников. Ну, кончилось это дело тем, что нас просто не отобрали, и мы, естественно, туда не попали, что затруднило восприятие Украиной нас. Весь следующий год нас вообще не приглашали. Дошло до того, что нам пришлось ехать в Россию, чтобы ну хоть как-то показывать ту музыку, которую мы делаем, потому что в Украине нас никто никуда не звал. И что, мы были три-четыре года назад не так интересны? Да нет, так же интересны. Просто нам тогда не повезло, нас не отобрали, как десятки групп, которые не прошли на этот фестиваль, и которым он мог бы реально помочь. Это всё везение.

ЯиДМГ. Все в сборе

Кстати, буквально сегодня на пресс-конференции Олег Скрипка говорил о том, что самостоятельного музыкального рынка в Украине не существует, и лишь то, что засвечено в России рикошетом возвращается обратно в Украину. Это действительно так?

Да. Ты знаешь, мы очень смеялись, когда нам говорили: вот вы играете типа для того, чтобы в России засветиться, и автоматически Украину подключить. Мы смеялись с этого, понимаешь, когда люди говорят: "Ребята, привет, а вы из Питера? Круто, видели ваш клип!" Или ещё, что вы, мол, там в России, вам легко...

Это здесь так говорят?

Да, это именно в Украине. И когда пишут письма из Курска, Екатеринбурга, Ярославля, ты понимаешь, что да, ты не зря выпускал диск, блин, чтобы потешить российскую публику. Это, конечно, очень хорошо, но очень плохо, что в родной стране очень много писем приходит: "Ребята, где можно купить ваш диск?" И если в Украине нет точек, где продают российские диски - это очень плохо, потому что пираты наше не очень раскрученное название копировать не будут. Поэтому они нас не услышат.

А здесь вами так никто и не заинтересовался из издателей?

Нет. Мы знаем, что нескольким украинским выпускающим компаниям предложили нашу пластинку, и все они послушали и сказали: "Нет, это слишком альтернативно для нас". После российского опыта происходит какое-то шевеление, вчера были какие-то разговоры, ну в принципе это часто, после каждого концерта: "Посмотрим, мол, что будет". Но что больше всего удивило: это факт того, что абсолютно неформатнейшая песня "Урок" с очень жёсткой музыкой второй месяц держится в хит-параде где большая часть артистов попсовых, и прошлую неделю она закончила на втором месте, обойдя ОКЕАН ЕЛЬЗИ.

Хит-парад радийный?

Нет, теле, это клип.

Значит пробивает всё-таки?

Да! Понимаешь, голосуют люди путём звонков по телефону, по-моему даже платных, путём кликанья в интернете. Я не тупо радуюсь, мол, ой, мы чемпионы, мы на втором месте, я больше не за нас радуюсь, а за музыку, что нужна такая музыка массам украинских слушателей. То что сегодня так жиденько - это не главный показатель. Это следствие неважной рекламы, ленивости людей, инертности...

То есть, по большому счёту вам здесь нужен какой-то местный Козырев, который пришёл бы, вот, и прошиб всё это дело таким ударом. В России же ещё пару лет назад беда творилась в этом плане. До появления "Нашего радио".

Да-да...

Антон и 'Точка'

А потом люди просто почуяли деньги в этом. А вот вы готовы к тому, что если у вас здесь произойдёт что-то подобное, вы внезапно станете флагманами местной альтернативы?

Я буду рад, если я буду в хорошем смысле слова реже ездить в Россию. Чтобы мы больше выступали в своей стране. Но вот сегодня я разговаривал с ребятами, которые имеют отношение к организации фестиваля в Тернополе, то есть конкретно западных регионов где группы, которые поют по-русски не звучат. Понимаешь, да, я всё понимаю, это действительно национальный фестиваль, и действительно они должны проводиться на украинском языке в какой-то мере. Но всё-таки моё мнение, что музыка не должна делиться по языковому барьеру. Коль уж это наша история. Ещё года должны пройти, чтобы мы имели украиноговорящую нацию. Если в бытовом плане я достаточно свободно могу изъясняться украинским языком, то, к сожалению, писать песни на украинском языке я не могу. И автоматически, понимаешь, это исключает наше появление в Тернополе, во Львове, каких-то других городах.

То есть вся Западная Украина для вас закрыта?

Пока да. Но вот ребята говорят, что они действительно хотят и может быть... Не знаю, чем всё это закончится, но мы бы очень хотели. Вообще мы любим выступать в городах, в которых мы раньше не были.

А вообще география поездок у вас большая?

Нет, мы, конечно, играем не так часто, как хотелось бы, кроме Молдовы, Украины, России и Финляндии мы больше нигде не были.

А где вам больше нравится играть, в клубах, или на больших площадках?

Ну, понимаешь, мы устаём, всё-таки, немножко, играя долго в клубах. В них очень накурено, душно, и приходит одна и та же публика, и мы с большим удовольствием принимаем всегда приглашения с больших площадок. Потому что энергия, как бы не скапливается в клубах, а разносится по просторам. И на больших сценах больше места, не цепляешься за тарелки барабанные, за провода, ничего не падает.

Ну и напоследок очень хочется пожелать вам всяческих удач, и чтобы вы, наконец заявили о себе в мере, вас достойной. Такие группы - они должны существовать, продвигаться куда-то...

Да, мне бы хотелось, чтобы действительно такие группы продвигались пока они ещё молоды и интересны, а не когда им уже исполнится сорок лет и какая-то одна песня вдруг заинтересует одного какого-то радийного монстра, и он вытащит её на свет божий. Вытаскивайте нас пока мы молоды и полны энергии! (смеётся) Пока я ещё не устал скакать по сцене, а не когда я буду уже обрюзгший и с животом. Если вы нас слышите. Всем привет!

Тим Гуринов